Шрила Шридхар Махарадж: В день накануне восшествия Господа Рамачандры на престол, все жители царства ликовали, но Сам Рамачандра был серьезен. Его настроение не было веселым и радостным. Он думал о том, что завтра Ему предстоит возложить на Себя великую ответственность исполнения Своего долга перед царством:
«Великое бремя ложится на Мои плечи, на Мою голову. На Меня будет возложена ответственность - заботиться о столь многих вещах…» Таким было Его серьезное настроение. Затем, когда Он услышал, что, вместо коронации, Ему предстоит отправиться в лес, что мачеха вынудила Его отца короновать Бхарату, своего сына, и изгнать Рамачандру в лес, Его настроение оставалось прежним: Он должен исполнить долг. Стать царем – это долг, и повиноваться воле отца, удалиться в лес – тоже долг. Принимая изгнание в лес, Он выполняет Свой долг, и Его настроение остается неизменным. Равновесие Его ума, умственный эквилибриум, сохраняется. Будь то царствование или изгнание, Его настроение неизменно: Он намерен исполнить Свой долг. Он не раб любого события, хорошего или плохого; дабы исполнять Свои обязанности, Он пребывает в совершенном равновесии. Даже если Ему придется отправиться в ад, Он никоим образом не обеспокоен. И такое качество также проявлено в чистых преданных Господа.

нарайана-парах сарве
на куташчана вибхйати
сваргапаварга-наракешу
апи тулйартха-даршинау
(Шримад Бхагаватам 6.17.28)

«Преданные, исключительным образом занятые служением Верховной Личности Бога, Нарйане, никогда не страшатся любых условий жизни. Для них, рай, ад и освобождение суть одно и то же, ибо таких преданных интересует только служение Господу».

Этот стих связан с одной историей, рассказанной в Шримад Бхагаватам. Однажды Господь Шива сидел с Парвати на своих коленях; по его желанию, она была там, и он отдыхал. В это время там оказался Читракету, его друг и школьный товарищ, и, увидев эту сцену, заметил: «О, Шанкара, что ты делаешь? Конечно, я не подвергаю сомнению твое достоинство, но для людей, это плохой урок, скверный пример. Ты должен задуматься».

Парвати разгневалась: «Тебе неведомо величие Махадева? Ты отпускаешь такие замечания в его адрес, ты порочишь его поведение? Твое видение осквернено, поэтому ты должен будешь родиться среди демонов». Но Читракету только сказал: «Да, я принимаю твое проклятие». И ушел. Тогда Махадев, испытывая недовольство, обратился к Парвати: «Ты знаешь их, преданных Нарайаны? Тебе известно, кто они такие? Читракету не совершил ничего дурного. Он мой друг; мне не подобает так вести себя на людях, поэтому его замечание не оскорбительно. Он мой друг, и по-дружески он сделал такое мягкое замечание. А ты не смогла его стерпеть, ты обрушила на него проклятие. Но какова его реакция? Он мог проклясть тебя в ответ, он обладает такой силой, но не сделал этого; он только принял твое проклятие и ушел. Итак, кто эти преданные? Знаешь ли ты, какова их природа?»

Затем, Господь Шива дал Парвати наставление, произнеся эту шлоку:

нарайана-парах сарве, на куташчана вибхйати,
сваргапаварга-наракешу, апи тулйартха-даршинау

«Существует категория людей, преданных Нарайаны, которых не беспокоит ничто в этом мире, хорошее или плохое; ад и рай равны для них. Они не боятся любых жизненных условий, они готовы к любым обстоятельствам, будь то «сварга», «апаварга», «нарака», небеса, спасение или ад; для них, все едино».

Если такому преданному приходится идти в ад, его страдающие обитатели получат благо, но адские муки не затронут преданного; он всегда окружен защитой Господа. Так же, как здоровый человек заботится о зараженном больном, и инфекция не страшна для него, тогда как, если здоровье помощника ослаблено, он станет жертвой бациллы, этой инфекции. Схожим образом, природа преданных Нарайаны такова, что, где бы они ни были, в каких бы неблагоприятных обстоятельствах ни находились, их защищает, хранит бхакти-раса, «бронежилет» из чистейшего материала, и ничто не может сделать в нем брешь и ранить их.
Итак, тулйартха-даршинау, все едино в их глазах. Их видение таково. Они странствуют в мире Кришны; куда бы они ни пошли, это воля Кришны. Что бы ни приходило к ним, они видят: «О, это воля Кришны. Я служу Его цели…» Они живут только с таким представлением: они служат Его цели. Они не страдают от любых местных интересов, но всегда пребывают в таком сознании, широчайшем сознании; они всегда погружены в универсальный интерес.
Однажды, после окончания войны на Курукштре, один мальчик риши, Уттанка, встретил Кришну и сказал Ему: «Кришна, я прокляну Тебя». «О, почему?» «Потому что Ты – причина всех страданий, которые принесла эта великая битва на Курукшетре: множество вдов, сирот, калек, все они плачут в боли и страдании, и Ты виновен во всем этом!»
Тогда Кришна сказал: «О, риши-кумар, мальчик риши, какую бы силу ты не накопил своей аскезой, ей придет конец, если ты направишь ее против Меня; она не сможет оказать на Меня никакого воздействия. Я пребываю в ниргуне. Таково Мое положение: ниргуна, без малейших следов мирских, материальных качеств, и гунатита, трансцендентное к материальным качествам. Существуют саттва-раджах-тамах, три гуны, связывающие материальные качества благости, страсти и невежества. Но за пределами этих трех начал, пребывает универсальное видение, и там, нахожусь Я. Мое положение – в таком измерении. Это измерение – ахаитуки-апратихата; там существует беспричинный и непреодолимый поток наиболее фундаментального измерения бытия.
Так же, как электричество обладает своей вибрацией, своим потоком, Я существую в измерении динамичного движения, которому невозможно противостоять, и оно беспричинно, оно не имеет цели, но является спонтанным, целостным движением безграничной природы. Я пребываю там; вся Моя деятельность принадлежит этому измерению, поэтому, какие бы волны любых иных измерений бытия ни сталкивались с ним, их ждет конец, но та реальность, в которой действую Я, будет продолжать свое существование вечно. Она непреодолима и вечна: она не имеет начала и конца, это гармоничный поток. Я пребываю там, и ничто не может повлиять на Мое положение. Что бы ты, рши-кумар, ни накопил, вся твоя сила исчезнет, если ты направишь ее против непреодолимого потока, в котором действую Я». Таким был ответ Кришны.
Итак, божественное измерение – это ниргуна, и, в связи с этим, следует судить не по внешним проявлениям, но рассматривать внутреннее положение. Внутреннее положение – вот самый важный фактор. Такой критерий может быть применим к грхаста преданным также; мы можем судить об их внутренней чистоте с этой точки зрения. Конечно, саннйасины не должны обращать взор на женщин, для них это будет чем-то крайне низменным. Но есть грхаста преданные, которые рождают многочисленных детей; тем не менее, они могут быть кристально чисты, без малейших следов настроения наслаждения, духа эксплуатации. И не только настроения наслаждения может не быть в них, но в них живет настроение служения: грхаста соединяются, и появляется ребенок, но в этом присутствует настроение чистого служения, ни следа наслаждения. Это возможно.
В двух словах: эксплуатация дурна, преданность хороша. Внешняя оболочка явления не имеет значения, если какая-либо деятельность осуществляется в духе служения; если любое движение, любая внешняя деятельность, какой бы она ни была, порождаема вибрацией этого беспричинного и непреодолимого, наиболее фундаментального измерения бытия, тогда эта деятельность абсолютно чиста. Поэтому воровство, ложь могут быть чисты, если вибрация приходит из самого фундаментального измерения. Если мотив, сила намерения пришли оттуда, тогда все в порядке. Это ниргуна-лила. В ней не только отсутствует эгоизм, но это полнота самопредания Центру, и все действия порождаемы этой силой, это всего-лишь проявление этой силы. Безраздельно преданные слуги полностью утверждены в лиле, и это ниргуна.
Таким образом, об этих явлениях следует судить, исходя не из внешней формы, но принимая во внимание дух, реальное положение. И, что бы мы ни думали о своих достижениях или понимании, порожденных нашим местным, провинциальным опытом, если мы принимаем этот местный интерес своим стандартом, он лишен всякой ценности. Скажем так: он обладает ценностью, но местной, временной ценностью, потому что это частичное, ограниченное явление. Он находится в определенных рамках: это часть пространства, это также часть времени, и ценность всего этого ограниченна. Такого рода стандарт, местный стандарт, следует прилагать к обычным людям, но не к слугам ниргуна. Деятельность, поступки таких слуг могут казаться схожими; на поверхности, там может быть так много схожих черт, всего нежелательного, даже воровство, ложь, конфликты, но, поскольку их мотивация приходит из ниргуна мира, все это благо. Природа этого иная.