18.04.2015

"Лотосные очи - лотосные слёзы": Гададхар - экстатичная вторая половина Махапрабху"

Калькутта, Индия

Лотосные очи — лотосные слёзы
Гададхар — экстатическая вторая половина Махапрабху
— Бхакти Судхир Госвами 

…когда Гададхар поет песни Бхагаваты, слезы струятся из его глаз, словно поток цветочных подношений, смывая со страниц слова… 

- Шрила Бхакти Ракшак Шридхар Дев Госвами

Шримад Бхагаватам – это Бог в образе книги, сливки Веды, добытые духовной интеллигенцией (сарва веданта сарам йад). Введение включает торжественную, но оптимистичную декларацию: Кришна вернулся в свою обитель вместе с Дхармой, духовным знанием и прочим. Под влиянием наступающей Кали Юги всякое духовное понимание будет утеряно. Однако теперь взошло лучезарное солнце этой Пураны, освещая путь, ведущий обратно к Богу (восемнадцатью тысячами лучей, стихов). 

Создавая свою собственную ослепительную гирлянду лучей солнца Бхагаваты (Бхагавата Арка Маричимала), Бхактивинод Тхакур в заключение являет поразительное откровение: «Хоть я и боюсь, что это сочтут выдумкой, я должен открыть, как это сочинение появилось на свет. Однажды, когда я пребывал в глубокой медитации на Бхагаватам, божественное видение предстало моему взору. Мне явился Сваруп Дамодар Госвами, второе “Я” Махапрабху, и уполномочил меня: “Собери тысячу стихов Бхагаватам, извлеки суть – сливки сливок”. Определяя тему, он дал чудесное объяснение первых трех стихов в соответствии с Вайшнавской теологией (самбандха, абхидхейа и прайоджана таттва)». 

Шрила Шридхар Махарадж размышлял над созданием схожей компиляции, предполагая ещё больше сгустить нектар в трехстах стихах. Чтобы понять его намерение и квалификацию, позволяющую сделать это, необходимо знать предысторию. В этой связи, однажды я спросил Шрилу Гуру Махараджа о знаменитом разговоре Шрилы Прабхупады и Ачьютананды. 

Когда Его Божественная Милость А. Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада вернулся в Индию после успешной проповеднической кампании, начав всемирное движение сознания Кришны, некоторые из его духовных братьев, как ни странно, не были рады его видеть. Однако ему был оказан торжественный прием, с энтузиазмом устроенный Шрилой Шридхаром Махараджем и представителями его Шри Чайтанья Сарасват Матха и ещё одного матха. Встретив Шрилу Прабхупаду и его учеников на железнодорожной станции Набадвип Дхама, члены матхов с киртаном проводили их в Шри Чайтанья Сарасват Матх, по дороге остановившись в другом храме.  

Они провели пышное празднество. Все санньяси и брахмачари являли собой прекрасное зрелище, в унисон раскачиваясь в киртане и маршируя нога в ногу, словно шафрановое воинство. Ачьютананда, старший ученик Прабхупады, заметил по прибытии в Шри Чайтанья Сарасват Матх, что его настроение, по контрасту с ИСККОН, было приглушенным и интимным. Формальная сторона была сведена к минимуму, что благоприятствовало близким, доверительным отношениям. Ачьютананда задавался вопросом, относится его впечатление к стилю или же сути. Он спросил Прабхупаду, который внес ясность: «Первый матх делает упор на количество, тогда как Шрила Шридхар Махарадж подчеркивает качество. Я хочу, чтобы в нашем обществе присутствовало и то, и другое — высокое качество Шрилы Шридхара Махараджа в большом количестве». 

Выходя за рамки публичных лекций, Ачьютананда стал задавать Шриле Прабхупаде дальнейшие вопросы относительно его личных бесед со Шрилой Шридхаром Махараджем на бенгали. Прабхупада открыл: «Я предлагал ему стать президентом ИСККОН. Он отказался — он хранит свои богатства в себе. Он обладает очень высокими реализациями о Кришне и Махапрабху. Они столь глубоки, что если бы я открыл их тебе, ты бы потерял сознание!». Стоит пояснить, что он подразумевал под этим. Шрила Шридхар Махарадж предлагает своё собственное объяснение: «Говоря “потерять сознание”, он имеет в виду, что мы не сможем поддерживать сознание в том мире  (йа ниша сарва бхутанам тасйам джагарти самйами)». 

Иначе говоря, мы утратим связь с миром вокруг нас. Экстатический транс Махапрабху был столь глубок, что сама его жизнь была едва заметна на физическом плане бытия. В конце концов, она стала совсем неразличима, полностью поглощенная высшей реальностью. Это невидимо — за исключением душ уровня Бхактивинода Тхакура. Шрила Шридхар Махарадж приводит пример цветка, брошенного в Гангу. Цветок исчезает, уносимый течением. Но если мы будем бежать по берегу, двигаясь со скоростью цветка, мы сможем оставаться наравне с ним. Души, подобные Бхактивиноду Тхакуру, благодаря глубокому проникновению (сокровенному потоку сердца), входят в поток Лилы, обретая непосредственный опыт: духовный эквивалент пространственно-временного континуума (кабе гаураване сурадхуни тате ха радхе ха кршна боле). 

Кроме того, когда говорится «обморок преданного», речь не идет о том, что они теряют сознание в обычном смысле. Скорее, интенсивность осознания высшего мира вызывает утрату восприятия этого мира, результатом чего становится обморок. Высший опыт нисходит согласно своим потребностям, затмевая опыт низшего порядка (адхокшаджа). Таков предпочтительный метод  нисхождения истины откровения (тасйаиша атма виврнуте танум свам). 

Спутник Махапрабху, врач по имени Мукунда, впал в транс, оказывая врачебную консультацию мусульманскому царю. Когда они сидели на веранде, слуга обмахивал царя опахалом из павлиньих перьев. Мукунда был очарован зрелищем павлиньих перьев, и это воспоминание о Кришне погрузило его в глубокое состояние экстаза. Всё меньше и меньше сознавая окружающий мир, он лишился чувств. Вернувшись во внешнее сознание, он попытался скрыть свою преданность, сказав, что страдает эпилепсией. Ответ Шрилы Шридхара Махараджа включает и обратный вывод: это столь высоко и глубоко, что проникнуть можно лишь в меру своих способностей, но даже отблеск Безграничного столь интенсивен, что невозможно поддерживать сознание, и придётся вернуться в этот мир (йанра йата шакти тата патхаре сантаре). 

Однажды ближе к вечеру, в Набадвипе, в Шри Чайтанья Сарасват Матхе, я обратился к Шриле Шридхару Махараджу с необычной просьбой. В расслабленной атмосфере, когда он выслушивал письма и новости, а рядом был Шрила Говинда Махарадж, я упомянул его разговоры со Шрилой Свами Махараджем: «Каков предмет этих бесед, способных вызвать потерю сознания?» Шрила Говинда Махарадж рассмеялся. 

Услышав его смех, Шрила Гуру Махарадж осведомился о причине. Говинда Махарадж объяснил: «Госвами Махарадж хочет услышать нечто, что заставит его потерять сознание!» Затем он пояснил на бенгали. Шрила Гуру Махарадж рассмеялся. Шрила Говинда Махарадж взглянул на каталог истин, заставляющих терять сознание, и предложил Гуру Махараджу процитировать его шлоку о Гададхаре Пандите. Ту самую, которую он предназначал для вступления, чтобы установить тему своей компиляции стихов Бхагаватам. Настроение драматически изменилось. Шрила Гуру Махарадж произнес: 

ниламбодхи тате сада сва вираха кшепанвитам бандхавам
шримад бхагавати катха мадирайа сандживайан бхати йах
шримад бхагаватам сада сва найанашру пайанаих пуджайан
госвами прабаро гададхара вибхур бхуйат мад эка гатих 

На песках голубого океана в Пури, переживая глубокую разлуку с самим собой (Кришной), Махапрабху утешаем своим другом Гададхарой (Радхарани). 

Когда Махапрабху близок к смерти, страдая от потери возлюбленного, Гададхар пытается вернуть его к жизни, давая Ему опьяняющее вино Кришна-катхи, чтобы утолить агонию разлуки, пронзающую его сердце. 

Когда Гададхар поет песни Бхагаваты, слезы струятся из его глаз, подобно дождю цветочных подношений, смывая слова со страниц. 

Моя единственная цель — войти в этот поток преданности, проистекающий из божественного сердца лучшего из Госвами — Гададхара. 

Изо всех сил пытаясь предложить дандават, я, шатаясь, покинул веранду. Пройдя несколько ступенек, я скрылся из поля зрения, моя голова уперлась в каменную стену в поисках поддержки. С закрытыми глазами, я отчаянно пытался удержать память об этом проблеске высшей реальности. Внезапно вторглись звуки окружающего мира. Я вновь был поглощен миром чувственного опыта. («Пока людские голоса не разбудят нас, и мы не утонем…») 

Божественной милостью Шрилы Шридхара Махараджа эта повергающая в изумление концепция отразилась в зеркале моего сознающего «я» — столь прекрасная, лучезарная — она пронзила слои пыли и эго, покрывающие мое сердце, на мгновение подарив проникновение в мир его концепций. 

Я вернулся и обнаружил, что Шрила Шридхар Махарадж и Шрила Говинда Махарадж спокойно сидят, беседуя о незначительных вещах. Ни для одного из них то не был запоминающийся опыт. Очевидно, этим они и занималось вместе последние сорок лет! 

Как вспоминает Шрила Говинда Махарадж: «Иногда Шрила Гуру Махарадж делился драгоценным камнем шлоки подобно тому, как мальчишка бросает вам один из своих любимых камешков». Только эти камни суть воплощенное сознание (чинтаманиш чарана бхушанам ангананам). Шрила Шридхар Махарадж: «Писания (шлоки) — это субъективное, предстающее в облике объективного. В действительности, они хотят, чтобы их проповедовали. Мы должны предложить себя в качестве их носителей, стать их орудиями (хридайе правеша)». 

Шрила Шридхар Махарадж шутил, что не в состоянии завершить труд, потому что он «ветреный любовник» (ананда лиламайа виграхайа). Позже он открыл, что единственный человек, который, как он чувствует, квалифицирован, в смысле духовного сердца и глубины, выполнить эту задачу, — это Шрила Говинда Махарадж: 

То, чего хотел от меня Шрила Гуру Махарадж, я неспособен сделать это. Каким образом я сумею сделать это? Это вопрос. Шрила Гуру Махарадж хотел представить Шримад Бхагаватам в трёхстах шлоках. И он дал мне определенное сознание — ключ, позволяющий сделать это. Он дал мне это. В конце концов, он сказал: «Я не могу сделать это, но ты постарайся». 

Но я стал бизнесменом! [смех] И я занимаюсь бизнесом по всему миру! Но мой бизнес — хороший бизнес, распространение сознания Кришны». 

[Звонит телефон, поступил заказ на сознание Кришны] 

«Алло, это Говинда Махарадж…» 

Разговор завершается, и Шрила Говинда Махарадж связывает его со своей линией мысли: 

«Воистину, в мире так много проблем. И моя природа — забивать ими голову. Я делал это всю жизнь — с дней моей юности. Желаю я того или нет, они вовлекают меня во всё это, и я сам проявляю участие. 

А так, если бы у меня была одна чистая кровать… это и моё желание также… для этого я строю одно маленькое здание на Говардхане для себя и друзей: таких, как Ашрам Махарадж, Госвами Махарадж и других. Мы будем жить там, и наслаждаться шлоками. Я займу одну комнату, а рядом будут четыре комнаты для моих гостей. Приезжая, они будут жить там. А внизу — пять комнат для других преданных. 

Такой дом я строю на Говардхане в Шри Дайита Даса Сева Кундже. В резонанс с настроением преданности Нароттама Тхакура и Бхактивинода Тхакура, я посадил деревья, на которых растут цветы чампака, бакула, кадамба и тамала. Я украшу их растениями мадхави, малати и жасмина и создам очаровательную кунджу. 

Но мой истинный бхаджан — проповедь. Каковы планы Кришны, мне неизвестно. Он подтолкнул меня, послав в больницу — случился инсульт. И врачи выяснили, что было два инсульта. Один произошел ещё раньше, прежде этого. «А теперь тебя ожидает третий инсульт — чтобы послать тебя на Голоку Вриндавана». [смех] 

Затем Шрила Говинда Махарадж стал серьезен. Подобно тому, как Махапрабху пел загадочную песню перед колесницей Джаганнатха, Шрила Говинда Махарадж перефразировал стихотворение Рабиндранатха, предчувствующего появление колесницы Ямараджа: 

«Преме эсечхило чхоле гело… Любовь пришла в мою жизнь, но тихо ушла... Теперь мне остается только ждать того гостя (смерть), который однажды придет, погасит закат моей жизни, словно лампу, и увезет меня на своей колеснице. 

Мне неведом час, мне неведомо, упадем мы или вознесемся…» 

На всё воля Господа Кришны — я верю, что по его воле всё возможно». 

Когда его жизнь, полностью отданная служению, приближалась к концу, в сердце Мадхавендры Пури возникли божественные переживания глубочайшей природы. Перефразируя Шрилу Говинду Махараджа: подношение явится из сердца. 

йам йам вапи смаран бхавам тйаджанте калеварам…