20.05.2016

«Пленник любви»

Шри Шри Гуру Гаурангау джаятах

Пленник любви

«Рассказ о том, как я пришёл в Шри Чайтанья Сарасват Матх в день Шри Нрисимха Чатурдаши в 1947 году». 

Его Божественная Милость Шрила Бхакти Сундар Говинда Дев-Госвами Махарадж размышляет о событиях, относящихся к первым дням его пребывания в Шри Чайтанья Сарасват Матхе, у лотосных стоп Его Божественного Наставника Шрилы Бхакти Ракшака Шридхара Дева-Госвами Махараджа. Эта речь была произнесена спустя пятьдесят лет после описываемых событий, в Шри Чайтанья Сарасват Матхе в Набадвипе. 

*** 

Я родился в Бамунпаре, которая в прошлом носила название Брахманпара. Должно быть, вы обратили внимание на это обстоятельство, когда были там недавно. Я учился в деревенской школе, а впоследствии поступил в школу в Путсури. Мой отец продал собственность в Бамунпаре и купил новый дом в Рангпуре, куда мы и переехали. В Рангпуре жил мой дядя по матери со своей семьёй. Эти родственники были очень богаты и пригласили мать с отцом осесть в тех краях. В то время нарастало политическое напряжение, которое привело к окончательному разделению Индии и Пакистана в 1947 году. Там, в Рангпуре, мой отец скончался, после чего мы с родными вернулись в Бамунпару.

На мои плечи легло бремя ответственности за семью. Чтобы нести это бремя, я должен был получить образование и какую-то специальность. Поэтому я начал учиться и работать в небольшом благотворительном медицинском центре: он представлял собой бесплатную аптеку для бедных плюс лазарет. Я не знаю, существует ли этот центр в наши дни. В центре была проблема с персоналом – всего лишь один врач и одна сиделка, а потом пришёл я. В те времена действовало неписаное правило: достаточно было обучаться под началом какого-то доктора в течение пяти – десяти лет, чтобы, по истечении этого срока, самому быть признанным в качестве доктора. С этой целью я каждый день посещал две таких амбулатории, отстоявших друг от друга на два километра. Мои обязанности состояли в том, что я открывал амбулаторию, а потом приходил человек, который убирал и готовил центр к рабочему дню. 

После того, как приходил врач и начинал приём пациентов, я пользовался этой возможностью, чтобы отдохнуть, и шёл играть в футбол. Так выглядел мой день. К вечеру я либо возвращался в больницу, либо шёл в деревню Надангхат, в дом одного крупного заминдара (в Британской Индии в первой половине XX века заминдары — собирательное обозначение феодалов-помещиков, владевших землёй по системе «заминдари», а также феодалов в индийских княжествах – прим. пер.). Он был владельцем больших земельных участков, и, соответственно, очень богатым человеком. Он и его родные относились ко мне с симпатией. Мне повезло в том отношении, что повсюду люди испытывали ко мне симпатию.

Надангхат расположен в двенадцати километрах от Набадвипа и приблизительно в пятнадцати километрах от Бамунпары.

Вечерами, после футбола, я отдыхал в обществе друзей, ужинал – часто чанной (жареным творогом) и шаком (шпинатом). Затем мы все вместе шли в дом заминдара, чтобы почитать там. В те дни я читал романы и часто спал в библиотеке.

О том, как меня увели с собой садху

Однажды из этого Матха (Шри Чайтанья Сарасват Матха в Набадвипе) пришла группа садху – четыре или пять человек. Они пели кирттаны, а затем дали лекцию по Шримад Бхагаватам. Мне понравились эти люди. Один из садху производил впечатление особенно возвышенной личности. Он выглядел как святой.

То, как он давал лекцию по Шримад Бхагаватам, заставило меня вспомнить Шриниваса Ачарью,  выступавшего в собрании царя Бирхамбира. В прошлом я в больших количествах читал Вайшнавскую литературу и был знаком с историей раджы Бирхамбира. Он являлся главой шайки разбойников, прежде чем стать учеником Шриниваса Ачарьи. Вы слышали об этом эпизоде? Так или иначе, мне показалось, что этот возвышенный садху – точь-в-точь Шринивас Ачарья, разъясняющий Бхагаватам.

Аудитория была многочисленной – быть может, сто человек. В числе присутствующих были три или четыре заминдара, мои знакомые, и все они были разбойниками. Хотя и разбойники, они были для меня словно дедушки. Я постоянно шутил с ними и дразнил их, а временами и ругал, на чём свет стоит, и им это нравилось. Как-то так выходило, что им нравилась моя ругань.

Услышав эту, можно сказать, революционную, лекцию, которую столь прекрасно дал этот брахмачари, я был весьма впечатлён. Она не походила на обычные лекции, которые давали странствующие «госвами», и, услышав её, я почувствовал большой интерес к этим людям. Поэтому на следующий день я вернулся.

Я с раннего детства играл на мриданге и неплохо пел, поэтому обладал некоторыми талантами такого рода. Когда я пришёл, они пели «Ванде гурох шри чаранаравиндам», и я спросил, могу ли присоединиться к ним и поиграть на мриданге. Моя просьба их удивила, поскольку я был простым деревенским мальчиком, однако дали мне мридангу, и я стал играть. Они были очень впечатлены. 

К тому времени я был профессиональным певцом, но это другая история. Мой отец был очень известным профессиональным исполнителем Вайшнавских песен, кирттанов и т. д. Он был очень известен в этом и в других округах, и, благодаря ему, я выучил многие песни. Он умер, когда мне было четырнадцать. Не все знали, что мой отец, будучи профессиональным певцом, возглавлявшим большую группу санкирттаны, получал деньги за свои выступления. Обычно он просил 200-250 рупий, что в те времена было приличной суммой. 

Печаль моего дяди

Однажды я стал свидетелем того, как мой дядя сидит на веранде и плачет. Он был очень крепкого телосложения и прекрасно дрался на палках. В этом качестве он даже был известен, поэтому мне было странно видеть его в таком настроении. Я спросил о причине его слёз. Он объяснил, что ему позвонили – некто хотел видеть моего отца в роли певца на каком-то мероприятии, но вызывавший отца не знал, что тот уже покинул мир. Мой дядя был тронут этим и опечален. 

По словам дяди, человек должен был связаться с ним повторно, но у него не было никого на замену отцу. Я заметил дяде, что выход есть, и он может ответить на приглашение утвердительно. Он, похоже, удивился. «Кто станет петь эти песни?», – спросил он. Я ответил: «Я могу их спеть». Дядя никогда прежде не слышал, как я пою, и поинтересовался, как я выучил эти песни, поскольку в то время я был слишком молод, чтобы слышать песни об играх Мадхура-Расы Шри Шри Радхи-Кришны. Мой отец не позволял мне петь подобные кирттаны, поскольку считал, что я, будучи молод, не имею качеств, чтобы их петь. Мне даже не позволялось слушать такие возвышенные песни. Тем не менее, подобные песни очень меня привлекали. Всякий раз, когда отец их исполнял, я следовал за ним и прятался в близлежащем рисовом поле, откуда мог слышать пение. Порой ему требовался целый месяц, чтобы откликнуться на все приглашения в определённой деревне. 

Я был очень привязан к песням о Радхе-Кришне; в ту пору память моя была свежа, и я был в состоянии запомнить каждую песню, исполняемую отцом. Кроме того, каждый день отец давал уроки ученикам, пока я притворялся, что читаю, сидя неподалёку. Вместо чтения я слушал, как он учил. Так я приобрёл квалификацию певца. 

Всё это я объяснил дяде. Хотя он немало удивился, но пригласил меня пройти в дом и исполнить «трудную» песню. Я пропел её от начала до конца, и он снова заплакал и обнял меня. Теперь он знал, что сможет снять трубку телефона и сказать: «Да, брата здесь нет, но сын брата исполнит ваше желание».

Мероприятие должно было пройти в местечке за тридцать километров от моей родной деревни. Так началась моя карьера профессионального певца. Впоследствии, я побывал во многих деревнях и спел множество песен, благодаря чему приобрёл опыт и познания. 

Первый опыт общения с садху 

Посмотрев на садху и послушав их пение, я почувствовал естественную симпатию к ним и стал с ними общаться. Они были очень довольны мной. Садху совершали Хари-катху и спросили, какой мне прок играть в футбол. «Лучше ступай с нами, и мы будем общаться». До того времени я никогда не общался с садху, но отчётливо чувствовал их доброту и стал очень к ним привязан. Так я забросил футбол и стал общаться с преданными. То было начало моего общения с садху. 

Они стали преподавать мне следующие истины: тело – ничто, ум – ничто, этот мир – ничто, твой отец – ничто, мать – ничто, и только Кришна реален, а всё остальное материально и эфемерно. Однажды ты умрёшь, и должен быть готов к этому моменту. За смертью неизбежно следует рождение. Куда ты отправишься после смерти? Ты не знаешь, когда наступит смертный час, и не знаешь, куда направишься. В следующем рождении твоими родителями могут оказаться собаки – ты понятия не имеешь о своей участи. Приблизительно так они проповедовали.

Молодой мальчик, я был очень простодушен, поэтому поверил всему, что говорили мне садху. Они получили колоссальное влияние на меня. Я в шутку спросил, не хотят ли они взять меня со мной. Они ответили: «Да, мы готовы, но пойдёшь ли ты с нами?» И я ответил: «Да!» 

Уже дав обещание садху, я попытался уклониться от его исполнения. Но они очень хотели взять меня с собой. Они тотчас согласились с тем, что я им сказал. 

После того как я, неожиданно для себя, сказал «да» и согласился отправиться с ними, я почувствовал смятение. Никогда в жизни я не лгал. Временами я думаю, что это моё единственное достоинство. Любое обещание я должен выполнить, а я поклялся в присутствии садху. 

Происходя из Вайшнавской семьи и прочитав множество Вайшнавских книг, я хорошо знал историю Нитьянанды Прабху. Его отец, в силу данного обещания, отдал своего сына Мадхавендре Пури. Я знал эту историю, но всё же попытался изыскать средство уклониться от выполнения слова, данного садху. Я решил: если садху скажут мне, что для меня нет необходимости идти с ними, то я избавлюсь от необходимости выполнять обещание. Но они этого не сказали. Напротив, они продолжали промывать мне мозги. Каждый день я навещал садху, и процесс промывки мозгов продолжался. Я возвращался в амбулаторию, затем в больницу и плакал, думая: «Ох, как же я покину всё это? Но я дал садху обещание, поэтому должен пойти с ними. Как мне этого избежать?»

Я ломал голову над этим, но, снова приходя к садху, я чувствовал прилив сил: «Да, я должен идти!» Однако, всякий раз возвращаясь в больницу, я начинал размышлять о том, как избавиться от этого бремени. Я придумывал разные средства.

План избавления 

В конце концов, я придумал план, который должен был дать мне последний шанс избежать общества садху. Я решил, что если изменю своё первоначальное обещание и скажу садху: «Да, я пойду с вами, если вы заберёте меня сегодня, а не позже», то они не сумеют это сделать, поскольку они планировали на следующий день провести большой фестиваль в этой деревне. Так я избавлюсь от любых обещаний. Я ожидал, что они скажут: «Завтра мы заберём тебя». И тогда я сказал бы: «Нет, завтра я не смогу пойти; я должен пойти сегодня». Таким был мой план. 

Я был очень наивен и обратился к садху с этой декларацией. Их реакция была неожиданной. Они обрадовались моим словам и заявили: «Очень хорошо. Сегодня вечером мы уведём тебя отсюда». Так, тем вечером они «похитили» меня. 

«Похищенный» для Кришны 

В два часа ночи мы отправились в путь. Нам нужно было переправиться на другой берег реки в районе Надангхата. В это время суток не было лодки, чтобы переплыть реку, поэтому мы с садху Джайадватой Брахмачари добрались до противоположного берега вплавь. Джайадвайта был учеником Прабхупады Шрилы Бхакти Сиддханты Сарасвати Тхакура и жил в обществе Шрилы Гуру Махараджа. Шрила Гуру Махарадж послал его и других садху проповедовать в Надангхат. 

Пройдя несколько часов пешком, мы достигли окраины Набадвипа и остановились. Я спросил у этого садху, Джайадвайты Прабху: «Где ваш ашрам?», и он указал на простое здание. В то время здесь стояло лишь маленький домик из трёх комнат. Я был немного разочарован. 

С детства я читал «Махабхарату» и «Рамаяну» и описания ашрамов Васиштхи, Вишвамитры и многих других. Я помнил эти описания, но данный ашрам совсем не походил на обители легендарных мудрецов.  Здесь стоял один-единственный домик, и я почувствовал разочарование. Брахмачари объяснил: «Это крошечное здание, но в нём живёт великий садху». Однако вид этого здания не вызвал у меня восторженных чувств. Тем не менее, я уже покинул родную деревню и не мог вернуться. Я дал обещание и должен был остаться.

В это время Шрила Гуру Махарадж ходил по веранде с чётками в руках. Джайдвайта Прабху сказал мне: «Он – наш Гуру. Пойдём!» Я поднялся на веранду, и Джайадвайта Прабху сам предложил полные дандават пранамы и велел мне также предложить полные дандаваты. Затем Шрила Гуру Махарадж спросил: «Где ты нашёл этого мальчика?»

Джайадвайта Прабху кратко рассказал мою историю, подытожив: «Так этот мальчик пришёл в Ваш ашрам сегодня». Шрила Махарадж заметил: «А! Это прекрасный, разумный мальчик». Он подумал: «Если я сумею его обучить, то он станет прекрасным инструментом нашего общества». 

Он спросил меня: «Ты сумеешь жить в ашраме?» Я удивился и подумал: «Почему этот садху спрашивает, сумею ли я жить здесь? Я пришёл, чтобы остаться; это окончательное решение, так почему же садху спрашивает, не передумаю ли я?» В то время я понятия не имел, что такое жизнь в ашраме, но ответил: «Да, я сумею здесь жить». 

Первый пост

То было в Нрисимха Чатурдаши, день полного поста. Никогда прежде я не постился. С тех пор как я, согласно традиции, получил браминский шнур, я соблюдал Экадаши и никогда не ел в такие дни зёрна, но никогда не постился. В дни Экадаши, мы ели алу-дам (простое картофельное сабджи) и молочные блюда. Так мы соблюдали Экадаши – с прекрасными блюдами, каждое из которых имело уникальный вкус. Но здесь мне заявили: «Сегодня Нрисимха Чатурдаши, и никакой еды не будет».

В то время я ничего не знал о Нрисимха Чатурдаши и, проделав пешком огромный путь, был очень голоден, поэтому сказал Джайадвайте Прабху: «О, Прабху, я очень голоден». На что он ответил: «Сегодня – день полного поста». 

Я спросил: «Я не могу ничего есть?» Он ответил, что я могу поесть фруктов. Но где мне их было взять?

Я указал на дерево папайи, росшее неподалёку. Джайадвайта Прабху сказал мне: «Да, ты можешь сорвать один плод. Но половину ты должен отдать Божеству, а остаток можешь съесть сам».

Тем вечером, после Нрисимха-пуджи, они дали мне большое количество алу-дама, а на следующий день состоялся замечательный фестиваль, и было роздано много Прасадама. В особенности, параманна (сладкий рис) был очень вкусен. 

Двумя дня позже остальные члены проповеднической группы вернулись из Надангхата, и мне показалось, что в этом месте у меня много старых друзей.

Шрила Гуру Махарадж увидел меня, и то была моя благая удача – он почувствовал ко мне большую симпатию. Он искал юношу, который в будущем сумел бы занять положение гуру. У него были определённые критерии. Юноша должен был быть брамином, разумен и т. д. – потенциальным гуру. В то время Шрила Гуру Махарадж искал человека, способного вырасти в его преемника. Встретив меня, он подверг меня испытанию. Он призвал Шрилу Кришна даса Бабаджи Махараджа и других своих друзей, и попросил их также оценить мои способности. 

Все они очень хорошо отозвались обо мне. В их числе была сестра Шрилы Гуру Махараджа, Рама Диди, которая всё ещё живёт здесь, в Матхе [ этот рассказ прозвучал в 1998 – ред.]. Она всё помнит. Рама Диди сказала Гуру Махараджу: «Да, я думаю, что это очень достойный мальчик». Шрила Гуру Махарадж также спросил у неё: «Рама Диди, Вы видите этого мальчика; в кого он вырастет, в будущем? Плох он будет или хорош?» Рама Диди сказала: «О будущем я не могу сказать, но сейчас он производит хорошее впечатление».

Вначале я  не был до конца уверен, поступил ли я правильно. Я был совсем молодым человеком, и уже совершил этот шаг – покинул дом и присоединился к Матху, но этот шаг, в действительности, был сделан эмоционально, а не под влиянием преданности. Вначале я был очень несчастен, но позже, обретя милость Шрилы Гуру Махараджа, я стал очень счастливым. 

Спустя приблизительно месяц я сопровождал Шрилу Гуру Махараджа во время его визита в Миднапур. В Миднапуре находится Матх Шрипада Джаджавара Махараджа. В то время Шрила Гуру Махарадж был близок к тому, чтобы объявить о назначении «этого мальчика» (меня) преемником, если он сумеет должным образом его подготовить. Тогда брахмачари нашего Матха выразили протест против этого намерения. В числе недовольных был даже тот брахмачари, который читал мне Бхагаватам и до того очень меня любил и много раз брал с собой. Однако, узнав о намерении Шрилы Гуру Махараджа, все они почувствовали зависть, и с того времени моя жизнь в Матхе была не сказать, чтобы безоблачной. 

Из Миднапура мы, в обществе Шрилы Гуру Махараджа, отправились в Пури, для участия в Ратха Ятре. У нас было в запасе пятнадцать дней, и Шрила Гуру Махарадж послал нас в округ Ганджам для проповеди.

По завершении этой проповеднической программы, один из брахмачари не захотел взять меня в Пури для участия в Ратха Ятре. Шрила Гуру Махарадж был очень разгневан. Он послал этому брахмачари телеграмму с требованием немедленно доставить меня в Пури. Мы достигли Пури лишь в самый день Ратха Ятры, и Шрила Гуру Махарадж упрекнул этого брахмачари: «Этот мальчик только что пришёл к нам, и никогда прежде не видел Ратха Ятру. Почему бы тебе не дать ему этот шанс?» Его упрёки были очень резкими.

В то время в Матхе существовало правило: новичок должен был прожить в Матхе шесть месяцев, прежде чем получал посвящение. Но Шрила Гуру Махарадж нарушил это правило и дал мне посвящение в день Ратха Ятры. Он позвал меня и сказал: «Теперь я инициирую тебя». С другой стороны поступили возражения – не открыто, но завуалированно – однако Шрила Гуру Махарадж не придал им значения. Там, в Пури Дхаме, он дал мне первое посвящение. Шрила Гуру Махарадж сказал мне: «Когда ты будешь призывать Святое Имя, призывай внимательно, не обращая внимания на потраченное время». 

Моя жизнь в Матхе 

Целыми днями я трудился. По природе своей я был неугомонен и чувствовал, что должен постоянно что-то делать. Я не мог сидеть сложа руки. Поэтому на протяжении всего дня я работал. Я чувствовал постоянную потребность чем-то заниматься. 

Если заняться было нечем, то я взбирался на высокий бамбуковый флагшток. Я достигал вершины, потом спускался, потом поднимался снова. Я занимался этим после обеда, в то время как остальные спали или отдыхали. Я же в это время не спал. Временами я забирался на большое манговое дерево.

В течение первого года, когда я присоединился к Матху, там росло множество манго, и я с большим удовольствием забирался на деревья и ел манго, сидя на ветвях. Все жаловались на меня, но меня это не пугало, потому что был деревенским мальчиком – бесстрашным. И я по-прежнему бесстрашен. Я всегда чувствую, что Господь Шива со мной и защищает меня. 

В ранней юности я ходил по лесам, где водились тигры, медведи и многие другие опасные звери, но я гулял там, не испытывая ни малейшего страха. Живя в деревнях, я всегда чувствовал, что Господь Шива оберегает меня.

Я по-прежнему чувствую его защиту – мне кажется, что он всегда заботится о своём сыне. Я появился на свет в качестве дара Господа Шивы, благодаря чему я лишён страха. Таким было начало моего жизненного пути. 

Личный слуга Шрилы Гуру Махараджа 

Шрила Гуру Махарадж доверил мне севу себе лично. В ходе этого служения он учил меня многим вещам. По прошествии шести месяцев или менее того, Шрила Гуру Махарадж устроил моё обучение санскриту под началом пандита, жителя Набадвипа, и я каждый день ходил к нему. Однажды я неожиданно для себя увидел на дороге своего дядю. Он узнал меня. Хотя в то время я был брахмачари в шафрановой одежде, он сразу же признал меня. «О, так вот ты где, а мы искали тебя повсюду, но не могли найти, а ты здесь, в Набадвипе». Я отвечал: «Да, да, я здесь. Я живу в Матхе. Пожалуйста, приходите в Матх. Пожалуйста, пожалуйста!» Он спросил: «Где твой Матх?», и я сказал ему правду. 

То была моя ошибка. Если бы я солгал, то они не сумели бы меня найти, но я сказал правду: «Я живу в Шри Чайтанья Сарасват Матхе». 

На следующий день они явились около половины одиннадцатого утра – двенадцать дюжих молодцев и дядя с ними, в сопровождении каких-то пандитов. Все эти люди в то время жили в Набадвипе. Когда они пришли, я ставил изгородь напротив Матха, и они схватили меня и попытались увести, приговаривая: «О, вот наш мальчик». Они пытались меня увести, а я громко кричал: «Они меня забирают! Они меня уводят!» К счастью, там случился один большой человек из касты молочников, гоала, который очень уважал Шрилу Гуру Махараджа и оказывал ему разные услуги. Его звали Ашвини Гхош. Я обратился к нему: «Ашвини, они уводят меня отсюда!» Ашвини вмешался: «Почему вы забираете этого мальчика?» 

Они отвечали: «Мальчик наш, почему мы не можем его забрать?» Ашвини сказал им: «Если это правда, то вы должны сперва поговорить с Махараджем, а уже потом забирать мальчика». Они заметили, что гоала был очень крепкого телосложения и, возможно, занимался бандитизмом. В этих краях, в те времена, многие гоалы были преступниками. Особенно, в этом районе жило множество членов разбойничьих кланов, и все это прекрасно знали. Поэтому дядя и его друзья не рискнули действовать силой, но вынуждены были пойти к Гуру Махараджу. 

Шрила Гуру Махарадж сказал: «Если вы сумеете победить меня (в диспуте – прим. пер.), то сможете забрать вашего мальчика, но если потерпите поражение, то оставите его в покое. Договорились?»

В этой компании было трое пандитов-ведантистов, каждый из которых считал себя светочем разума. Они подумали: «Да, это нам по силам» и согласились. Они вернулись на следующий день, и Гуру Махарадж с лёгкостью одержал верх в диспуте. Они повторно пытались дискутировать с ним в течение следующих двух дней, но всякий раз терпели поражение. Таким образом, они не сумели меня забрать и вынуждены были сообщить об этом моей матери. Мать приехала сюда… многие события последовали. 

«Этот мальчик будет моим преемником» 

В то время в Матхе была группа брахмачари (четыре или пять человек), пользовавшаяся большим влиянием. Трое из них особенно выделялись своими способностями, и ожидалось, что один из числа трёх станет Ачарьей этого Матха после Гуру Махараджа. Но, после того как Шрила Гуру Махарадж объявил меня своим будущим преемником, они стали относиться ко мне враждебно. 

В ту пору у нас был филиал в Калькутте, в доме Шрилы Бхактиведанты Свами Махараджа. Две комнаты Шрила Свами Махарадж отвёл Гуру Махараджу для проповеди. Свами Махарадж был единственным, кто мог вдохновить Шрилу Гуру Махараджа покинуть Набадвип и приехать в Калькутту. Там я тоже занимался под руководством двух пандитов, изучая грамматику, кавью, Веданту и т. д. Каждый день Свами Махарадж также лично обучал меня многим вещам. Моим главным учителем являлся Шрила Гуру Махарадж, и его обучение было несравненным.

В том году мы провели три месяца в Калькутте, затем три месяца во Вриндаване, и три месяца в разных других местах, постоянно путешествуя. Всё это время моим главным учителем был Шрила Гуру Махарадж; куда бы мы ни отправлялись, Шрила Гуру Махарадж всегда нанимал для меня нового учителя. Во Вриндаване моим учителем был Вишвамбхар Бабаджи Махарадж. Он был хорошим, очень хорошим бабаджи. Я не в силах поверить, насколько хорош он был. Двадцать лет спустя мне случилось оказаться в Матхуре, где я узнал, что он всё ещё жив, и направился к нему. Увидев меня, этот Бабаджи Махарадж предложил полные дандаваты. Могу ли я сказать нечто большее? Я поразился, увидев этого великого, великого бабаджи.

Все почитали его в качестве высококвалифицированного пандита-бабаджи. Я, будучи брахмачари, предложил ему дандаваты, следуя обычаю, но он, в свою очередь, поклонился мне, что меня удивило и вынудило заметить: «Бабаджи, я Ваш ученик, Вы – мой Наставник. Зачем Вы сделали это? Я чувствую, что, с моей стороны, оскорбительно принимать от Вас подобные почести». Бабаджи Махарадж отвечал: «Дже, Баба! (бенгальское просторечное выражение, аналогичное «Господи Боже» в европейских языках – прим. пер.). Видя тебя, я чувствую, что передо мной Махапрабху, и я предложил дандаваты Махапрабху. Ты можешь быть моим учеником, но твой облик пробудил во мне такую интенсивную память о Махапрабху, что я не мог поступить иначе. Я не намеревался задеть твои чувства».

Я видел, насколько смиренны и терпимы все люди здесь, во Враджа-Дхаме. Они терпят столь многое, но отрешённость этого бабаджи носила выдающийся характер. Несмотря на то, что он был сахаджия бабаджи, моё чувство было таким, что я предложил ему дандаваты. В тот момент традиционный этикет был временно отброшен. 

Так или иначе, мы – последователи Шрилы Сарасвати Тхакура. Несомненно, путь этого бабаджи несколько отличался от нашего пути, но я не знал, насколько он квалифицирован, поэтому должен был предложить ему дандаваты. Так я выразил почтение этому бабаджи, но меня очень удивило его поведение. Он был моим учителем и узнал во мне своего ученика спустя двадцать лет. 

Пленник любви

Со временем Шрила Гуру Махарадж дарил мне всё больше и больше любви. На самом деле, я стал пленником его любви, а не сознания Кришны – на начальном этапе. Лишь его нежность и внимание ко мне дали величайшую из возможностей – оставаться в этой линии сознании Кришны. 

До встречи с ним я знал многое о Кришне, Махапрабху, Нитьянанде Прабху и Панча-таттве, поскольку родился в браминской Вайшнавской семье, где постоянно беседовали о подобных предметах. У меня была определённая – неплохая – подготовка, но не она стала причиной моего пребывания в Матхе. Причиной служила любовь моего Гуру Махараджа. После того, как я оказался в атмосфере сознания Кришны, именно Шрила Гуру Махарадж дарил мне вдохновение, и с того времени это вдохновение росло, а не уменьшалось.

Кроме того, его духовные братья оказывали мне значительную помощь. Они были прекрасными людьми и постоянно «кормили» меня полноценной «пищей» Вайшнавской доктрины. Благодаря этому, у меня есть возможность никого не критиковать и не оскорблять. Я вижу, как в наши дни критика и оскорбления процветают, но Шрила Гуру Махарадж всегда прославлял других Вайшнавов и никогда их не оскорблял. Стремясь защитить и наставить нас, он иногда давал о них какое-то представление, но делал это крайне почтительно. Поэтому шансы оскорбить Вайшнавов, в моём случае, были минимальны.

Его духовные братья и сёстры оказывали мне весомую помощь, и, время от времени, к Шриле Гуру Махараджу приходила сестра Шрилы Бхакти Сиддханты Сарасвати Тхакура, которая также дарила мне свои благословения. 

Для меня было великим благом то обстоятельство, что милостивые взоры столь многих Вайшнавов и Вайшнави были обращены на меня с самого начала моей жизни в сени лотосных стоп Шрилы Гуру Махараджа здесь, в Шри Чайтанья Сарасват Матхе.